Инклюзивные кафе и мастерские: будущее, в котором мы живем

Инклюзивные кафе и мастерские:
будущее, в котором мы живем

Было бы хорошо, если бы не было разделения на людей с особенностями и без. Чтобы каждый мог выбрать профессию по своим возможностям, талантам и пожеланиям. А где-то такие перспективы открыто воплощаются. Делимся ценным новаторским опытом:

Наш разговор о практиках трудовой занятости людей с ментальными особенностями продолжается. Нам интересен опыт представителей малого и среднего бизнеса и других компаний и инклюзивный мастерских.

Например, уже два года существует гастрономический инклюзивный проект «Жу-жу», представители которого принимают участие в городских фудкортах. Наталья Андрианова - одна из трёх основательниц этого кулинарного проекта. «Сегодня «Жу-жу» - это кафе будущего,- делится Наталья, - а когда-то мы просто втроём собрались и решили создать организацию, где будут работать ребята с особенностями. Нас приглашают на кулинарные праздники, акции или дни рождения. На этом пространстве у ребят есть своя палатка, профессиональное оборудование, и они готовят и продают - вкуснейшие вафли!».

В дружном коллективе «Жу-жу» есть несколько сотрудников с аутизмом и с синдромом Дауна. Они пекут, украшают, продают. А кто-то пошёл дальше, например, повар Максим открыто заявил, что перерос шеф-повара. Он, кроме основной деятельности, привлекает клиентов, рассказывает про «Жу-жу», приглашает любопытствующих протестировать вафли и очень успешно с этим справляется.

Несколько раз представители «Жу-жу» принимали участие в днях рождения, готовили вафли разных видов: сладкие, несладкие, с разной начинкой и без неё, ребята постоянно что-то экспериментируют, придумывают новые рецепты, название, и во всем принимают активное участие. Поэтому задействованы - все. Сотрудники имеют медицинскую книжку, каждый понимает свои обязанности и абсолютно четко может выполнять свои функции. У каждого есть своё любимое занятие: кто-то хорошо выпекает вафли, а кто-то идеален в украшении. Ребята получают оплату за работу и очень счастливы от этого. А организаторы, как поделилась Наталья, от этого счастливы вдвойне: «Ведь это и было нашей основной идеей: трудоустройство ребят с особенностями. И я думаю, мы успешно свою идею воплощаем»

Анна Бубнова, руководитель инклюзивный благотворительной организации (экологической мусорной мастерской «Жизненный путь») рассказала, что свою трудовую деятельность решено было разделить на несколько видов трудовой деятельности: заготовка сырья, затем - производство штучной продукции, например, из бумаги или из трикотажа можно сделать абажуры, и другие сувенирные и более практичные вещи. Такой деятельности уже поставлено тиражное производство. Особенно востребовано в период пандемиии производство масок, а под Новый год будут совсем другие заказы: яркие и красочные. Сейчас ассортимент работ расширился, ребята занимаются сортировкой мусора, одни материалы пересылаются на переработку мусора, да и сами центры устраивают сборы вторсырья, которое необходимо для работы экологической мастерской.

Поскольку ребята очень разные, кому-то тяжело долго заниматься одной и той же деятельностью, в программу были внесены коммуникативные и финансовые тренинги. Так молодые люди учатся коммуницировать с другими людьми, а также важно, чтобы они были готовы к тому, что начнут зарабатывать деньги, и нужно с ними уметь  взаимодействовать.

Также при мастерской проводятся музыкальные занятия, чтобы ребята могли расслабиться и немного отдохнуть от своей деятельности.

Несомненно хочется, чтобы подобные центры существовали в каждом районе, где были бы мастерские для разного уровня людей с ментальными нарушениями.

Маша Грекова, основатель инклюзивный мастерских «Простые вещи» и инклюзивного кафе «Огурцы» поделилась опытом открытия и работы своих интересных инклюзивных направлений. «Огурцы» и «Простые вещи» —это мастерские, которые существуют два с половиной года. Идея «Простых вещей» была в том, чтобы сделать пространство, в котором можно работать с людьми с ментальными особенностями, но основная его идея была во встрече, в том, чтобы  было открытое место, куда может прийти каждый человек и сделать совместный проект, например - вместе слепить чашку. «Первоначально, - делится Мария,  - не было идеи, куда-то трудоустраивать особых ребят, была задача сделать досуговую площадку, где все очень понятно, и человек извне, у которого нет никакого опыта общения с людьми с ментальными особенностями, но есть какой-то к этому интерес, мог бы этот интерес удовлетворить. И чтобы постепенно эта стигма закрытого внешнего сообщества разрушалась. Было много сомнений вначале о том, что это может быть небезопасно: как же так, мы будем пространство делать максимально открытым, устраивать мероприятия. Но оказалось, если все правильно устроить, ничего страшного происходить не будет. Сейчас существует шесть направлений мастерских и уже в конце первого года работы стало понятно, что наши задачи смещаются с досуга на социальное трудоустройство.

Сначала мы открыли четыре мастерских, это была керамическая, швейная, графическая и кулинарная мастерские, далее, к нам добавилась столярка и арт-студия. Наша задача была - делать интересные вещи. Наша команда – это люди, у которых есть профессиональное образование в ремесле или искусстве: профессиональные керамисты, столяры, швеи и художники. Задача была в том, чтобы эти люди могли научить наших ребят делать что-то действительно качественное и конкурентоспособное, чтобы мы, выходя на рынок и реализовывая нашу продукцию, не делали это исключительно из  благотворительных побуждений, вызывая разные у людей чувства.

«Смотри, нравится тебе чашка?» — «Класс!» — «Хочешь купить?» — «Супер!».  И только потом, когда человек уже вовлекается в этот процесс, ему действительно нравятся кружки, у них нет добавочной ценности,  можно рассказать о том, кто автор этой чашки. В этом выявляется дополнительная ценность, не выделение ребят среди всех остальных сотрудников, а наоборот, школа понятного, равного отношения. У нас разные компании заказывали сувениры, одна из первых компаний, которая была нашим заказчиком, была компания "Икея", они заказывали корпоративные подарки на Новый год, этот заказ пришел нам в августе 2018 года. С учетом того, что мы открылись в феврале, для нас это была очень сложная задача. Нужно было сделать 60 одинаковых чашек за месяц. Сейчас мы можем делать 500 одинаковых чашек за месяц, и это несложно, но это долгий процесс по установлению производственного плана и всего другого довольно сложного и прекрасного.

Особенность нашего производства в том, что весь производственный процесс разделен на операции, операции сами по себе разделены на этапы, и под эти этапы мы подбираем ребят, точнее, эти этапы мы предлагаем для реализации нашим ребятам. У нас есть разные люди, которые со мной работают, в большинстве своем это взрослые сотрудники, инвалидность у которых имеет врожденные особенности: синдром Дауна, аутизм, умственная отсталость, другие особенности, Но есть еще люди, у которых присутствует приобретенная в течение жизни шизофрения или другие психиатрические расстройства. Мы стараемся всячески идти навстречу человеку, и отталкиваться от его потребностей.

Когда человек приходит к нам на собеседование, у него есть возможность в первые две недели походить и попробовать себя во всех направлениях, и уже через две недели мы с социальным педагогом и мастерами садимся и вместе с ним обсуждаем, в какое направление ему было бы интереснее пойти, и как ему лучше сочетать свои возможности. В таком формате человек может выбрать себе несколько разных направлений и работать сразу, например, и в кафе, и в керамической мастерской. Идея наша в том, чтобы открытое пространство с нами было всегда и продолжалась взаимосвязь.

Сейчас наших ребят нужно выводить уже дальше, на более открытый уровень и стараться организовывать рабочие места таким образом, чтобы они были уже похожи на открытый рынок труда.

Однажды, мы со своей продукцией ездили по фестивалям. Делали что-то из сладостей. Это был своего рода тест на открытие нормального, полноценного кафе. Этот тест был сложный, было много вопросов к тому, как мы будем этот формат организовывать. Мы в небольшом домике на колёсах въезжали в огромные фестивали, где было несколько десятков тысяч человек, громкая музыка, казалось, что это будет очень сложно для наших ребят, но организация внутри нашего маленького декоративного домика, соотношение сотрудников-профессионалов и ребят с особенностью и правильное распределение их сил и функции, которую они выполняют, все это дало нам возможность сделать все максимально заботливо, так что за время лета у нас было 8 фестивалей в общей сложности, на них вышло 12 особых ребят, которые работали там и начали получать зарплату. Значит, следующим летом мы заново сколачиваем этот деревянный домик, с ним едем на новые праздники. Ребята очень активно участвуют во всем этом. Например, Андрей, с синдромом Дауна , совсем недавно подошёл ко мне и сказал: «Ну что? Я кофе-то научился уже варить, а дальше что?»

Дальше мы рискнули, начали узнавать все, что нужно, чтобы открыть кафе, стали общаться с рестораторами Санкт-Петербурга. А Петербург – это гастрономическая столица, где довольно много классных ресторанов, и очень свободно мыслят, где могут представить любой формат. Нужно сказать, что рестораторы Петербурга очень скептически на меня смотрели, когда я говорила, что мы хотим сделать кафе, где будет много художественного, а основная еда будет веганская. У нас в кафе нет мяса, рыбы, яиц, молока, и при этом есть особенности кухни и процессов, которые у нас могут быть воплощены. Веганское кафе гораздо проще организовать, чем кафе с полным меню. И в этом кафе должны работать взрослые люди с ментальными особенностями, минимум двое в смену, где работают еще четыре профессионала.

В этом время в Махачкале открылось примерно такое же кафе. Они только открылись и ехать к ним за опытом ещё было рановато. Европейский опыт показывал, что ребят ставят в основном на позиции официанта, а нам было важно, чтобы в кафе не было как таковых официантов, не было заказа. Есть только человек, который приходит и спрашивает у тебя, что ты хочешь есть. Наша задача была организовать ребятам такие рабочие места, которые потом их смогут выпустить на открытый рынок. Сейчас ребята работают на кухне помощниками повара, работают в качестве бариста, варят напитки, делают чай и кофе, и есть ребята, которые общаются с гостями, рассаживают их по местам. Это позиции, в которых люди могут тоже в равной степени выбрать себе назначение. У нас есть, например, Макс, который сейчас работает бариста и работает с гостями. Есть ребята, которые работают только на кухне. Есть те, кто умудряются сочетать кафе и мастерскую. Важно для нас давать им свободный выбор, потому что в мастерских есть тусовка, где на одного педагога приходится пять особых ребят. В кафе совершенно другая атмосфера, нет времени на особое раскачивание, долгий вход. У нас была возможность всех ребят научить и сделать так, чтобы, когда пошла полная посадка, они не отсиживались где-то в углу, потому что непонятно что делать и очень много людей незнакомых. Первые два месяца, которые работало кафе, у нас были очень плотно проработанные стажировки, когда мы друг за другом ходили, объясняли, как правильно и как неправильно говорить, что делать, куда нести, как что ставить, и сейчас из 12 ребят, которые у нас работают, пятеро – это люди, которые готовы постепенно выходить на частично открытый рынок труда. Почему я говорю «частично», потому что им все равно так или иначе нужно будет сопровождение, и мы сейчас общаемся с несколькими компаниями, которые готовы взять к себе наших ребят на несколько недель, но это будет в сопровождении.

Часто, когда к нам приезжают люди, которые знают про то, что это социальное, инклюзивное кафе, они, естественно, сравнивают. Когда они сюда входят, внешне все выглядит абсолютно нормально и интересно, классное место, и не всегда можно даже различить людей особых – не особых.

Это та цель, которую мы пытались достигнуть, чтобы не было глобальной разницы между людьми, чтобы человек мог реализовываться там, где ему интересно, и мог заниматься выбранной деятельностью с равной позицией.

Понятно, что когда говорится о равной позиции, здесь все же присутствуют особые условия. Никто из ребят не работает полный рабочий день. Часто ребят, которым сложнее, мы ставим на утро, например, когда поменьше народу и полегче работать. Но в целом это все обговаривается, разъясняется, ребята обучаются, становятся более профессиональными.

— Мария, какие ресурсы были задействованы при воплощении проекта? Деньги, специалисты. Как вы стали заказчиком с конкурентноспособной продукцией?

— По поводу денег на мастерские – это были мои личные накопления и президентский грант. С этого мы начали: смогли закупить первое оборудование. Когда открывали столярку, также взяли президентский грант на закупку оборудования. Мы президентский грант пишем на открытие нового направления, в котором мы закупаем оборудование и год оплачиваем это направление. Дальше уже это направление постепенно переходит на гибридное финансирование, сейчас 60 % нашей деятельности оплачивается за счет нашей коммерческой деятельности. Весь бюджет наш — это почти 200 миллионов в год. При этом с первыми заказчиками, например, с представителями "Икеи" мы познакомились на одной из конференций НКО. Да, мы часто посещали подобные конференции, мероприятия, и со всеми знакомились.

Мы не писали холодные письма, мы ходили ногами, знакомились, смотрели людям в глаза и искали возможности.

Главное, что мы предложили - сделали коммерчески привлекательное предложение. Мы создали каталог, интернет-магазин, и задачей было делать тот продукт, который человек захочет купить, потому что он ему нужен, а не потому что ему кого-то жалко. А попутно уже должна быть сопричастность к большому важному доброму делу - это несомненно тоже важно.

Про специалистов. У нас есть психолог, координирующий ребят, социальный педагог, которая отслеживает программу трудоустройства, занимается документами, общением с родителями. Все остальное делают мастера. В каждой мастерской у нас 3—4 мастера в зависимости от сложности. И эти мастера распределены по функциям, кто-то отвечает за производство, кто-то за коммуникацию, кто-то за образование.

Со временем мастера стали понимать что-то лучше, и в целом каждый из них в этом чем-то выделился и начал развиваться. Все наши педагоги – это люди с профессиональным специальным образованием по направлению своей деятельности. Мастера - это не коррекционные педагоги, не психологи, не дефектологи, не логопеды, которые три месяца отучились на керамиста, а это конкретные люди, которые пять лет учились лепить чашки или разрабатывать технологические карты.

Это было важно для того, чтобы в итоге сделать профессиональный продукт.

Нашей общей задачей было - набрать команду, у которой не будет представлений и стереотипов о диагнозах. Потому что, когда приходит на собеседование человек с особенностями, мы его будто пропускаем через свой рентген и становимся диагностами. Я реально могу продиагностировать, к примеру, 150 человек на предмет наличия у них отклонений. Но это не то, о чем я в первую очередь должна думать на собеседовании. Понятно, что когда когда ко мне придёт 151-й человек, я скажу - «все понятно, у него синдром такой-то». Я еще его не узнала, а поняла, что он личностно что-то может, а что-то не может. Но в работе гораздо больше компонентов происходит, чем просто диагноз. И моя задача — относиться к человеку как к человеку, идти и смотреть на него. Кстати, есть ребята, которые действительно не могут работать, но в чём-то они невероятно талантливы. Некоторые, честно говоря, не понимают, за что им деньги приходят и что с этими деньгами делать. Люди разные. И привить финансовую грамотность - тоже наша задача.

Мы ориентированы на конкретного человека, его потребности и возможности, которые можно воплотить именно здесь и сейчас.

Елена ВЕРБЕНИНА

Можно всегда помочь детям и подросткам с синдромом Дауна, сделав посильное пожертвование. Для этого нужно пройти по ссылке и нажать на кнопку «сделать пожертвование». Особенно важно ваше регулярное участие.