«Я вижу наше сообщество как трамплин для выхода в жизнь…»

izumrud.moscow

С 2010 года, работая как врач-психиатр в отделении психосоциальной реабилитации в НИИ психиатрии, я вела группы коммуникативного тренинга для подростков с расстройствами шизофренического спектра и с аутизмом. До этого я работала в больнице, куда ребята поступали в остром состоянии; после выписки я продолжала поддерживать контакт с ними, старалась помочь во всем, что касается адаптации - не только медикаментозной, но и психологической. Начав работать в НИИ, я их обзвонила и пригласила на группу. И обрадовалась, что теперь могу оказывать помощь именно в адаптации и предупреждать обострения и госпитализации.

И вот пять лет назад с теми ребятами, кто занимался на группе, у нас состоялся выезд в Митрофаново. Среди прочих с нами поехал молодой человек, которого гиперопекали дома, и он сам не мог ничего делать. Мы договорились, что те участники выезда, которые умеют что-то делать, будут ему помогать с готовкой и другими бытовыми вопросами. Другой молодой человек с такой же ситуацией не смог поехать с нами, и потом его папа спросил, не могли бы мы его сыну помогать в городе? С готовкой, походами в магазин и т.д. Я предложила ребятам – они согласились: мы подумали, что это было бы круто! На самом деле среди тех, кто приходил на группу, чтобы общаться, было много подростков с абсолютной бытовой беспомощностью.

Проблема в том, что к подростковому возрасту, когда у ребят начинается протест против родителей, тем уже очень сложно научить их что-то делать, потому что они отказываются, привыкнув, что их обслуживают. Они в конфликтных отношениях с родителями – но при этом полностью от них зависят. Я собрала всех на встречу и сказала, что мы запускаем проект «социальное тренерство»: те, кто сами реабилитировались, – люди с диагнозами, прошедшие некий свой маршрут достаточно успешно, – будут помогать другим осваивать некоторые бытовые навыки. Мы расписали, в чем могут помогать тренеры: уборка и готовка, разбор одежды и помощь с уроками, поездки по городу, поиск работы, досуг. Первый «пул» тренеров состоял из семи человек, которые отзанимались у меня на группе.

Чем мне нравится идея социального тренерства – для тренера это тоже очень важная ступень в реабилитации: это его ответственность, возможность быть в другой позиции. Ребята с тяжелыми нарушениями социализации получают индивидуальную помощь на дому – а те, кто им ее оказывает, тоже получают помощь, потому что это для них такой старт в жизнь. Сейчас практически все тренеры «ушли в жизнь»: кто-то закончил учебу, кто-то устроился на работу. Тренерство им уже неинтересно, и по работе с «Изумрудным городом» они не связаны – но контакт мы продолжаем, конечно, поддерживать.

родители видели, что у их ребенка может быть другое будущее

Лично я не знаю другой такой работающей системы ни у нас, ни за рубежом, хотя вполне возможно, что она где-то еще есть. Но обычно это мультидисциплинарная бригада специалистов. Если честно, у нас нет денег на дорогих специалистов, но для ребят на том этапе, когда им вообще никто нигде не доверяет и их никуда не берут работать, и вдруг у них появляется некий свой кусочек ответственности и работы – это очень круто, и вопрос денег тут на втором плане. Они готовы начинать и бесплатно, а дальше потихоньку расти.

Мне говорили, что в программе реабилитации алкоголиков «12 шагов» похожая система. Но я не брала с них пример – моя идея родилась после просьбы того папы. Вообще на моих группах много молодых людей, которых приводят родители из-за сложностей с общением. А начинаешь расспрашивать – оказывается, что человек готовить не умеет, кровать не заправляет, посуду не моет, вообще ничего не может, из дома один не выходит никогда, только с сопровождением. Так что тренеры оказались очень востребованными!

появились танцевальная студия, потом театральная и музыкально-поэтическая

У каждого тренера было больше чем по одному подопечному – при этом одного человека часто курировали несколько тренеров. С учетом коммуникативного дефицита у ребят с выраженными трудностями адаптации хорошо, когда они общаются с разными людьми. Каждый тренер чем-то еще увлекался, например, две девушки занимались танцами. Так появились танцевальная студия, потом театральная и музыкально-поэтическая.

Мы пытались одному молодому человеку с высокофункциональным аутизмом найти работу, и когда не преуспели, то подумали: хорошо бы создать что-то свое. Обсудили и решили сделать типографию, потому что типография может печатать для кого-то. Я стала обзванивать своих знакомых и спрашивать, нужны ли им услуги типографии. Несколько человек мне сказали, что да, им нужны визитки, методички и т.д. И мы очень вдохновились тем, что у нас есть несколько потенциальных заказчиков.

Дальше надо было с чего-то начать. Я ничего не понимала в типографском деле, но один из тренеров работал раньше в типографии, а у другого было техническое образование, и вот они терпеливо объясняли мне, что нам нужно. В итоге мы выбрали первый комплект оборудования, он стоил около 50 тысяч рублей. Эти деньги удалось собрать за пару месяцев, и в августе 2016 года мы запустили работу «Маленькой типографии» в… квартире одного из тренеров: на кухне шел ремонт, а в комнате работали ребята.

В типографию сразу пришло человек десять: они и печатали, и типографские заказы сами развозили. Заказов было совсем мало, но всё равно случались накладки с курьерским расписанием ребят, и мы поняли, что нужен отдельный координатор, который будет отвечать за графики. Меня познакомили с очень заинтересованной девушкой, которая, правда, быстро разочаровалась, узнав, сколь мало количество заказов. Но осталась с нами.

раньше это был узкий круг «для своих» – и вдруг в один момент мы вышли далеко за пределы этого поля

В мае 2017 года я написала пост, что у нас есть курьеры (их было тогда 2 или 3 человека), которым нравится такая работа, и они с удовольствием выполнят какой-нибудь ваш заказ. И вдруг начался караул: более 6000 репостов, куча лайков и комментов вроде «вау, как здорово». Нашу девушку-координатора завалили звонками и заказами! Пришлось срочно искать новых курьеров, прописывать правила работы с клиентами, потому что раньше это был узкий круг «для своих» – и вдруг в один момент мы вышли далеко за пределы этого поля. Сразу, конечно, появились и мошенники, которые пытались обманывать наших курьеров.

Да: тогда же, в 2017 году, появился проект «Волонтерство для всех». Мы с первым координатором проекта Серафимой подумали, что есть множество мест, где нужна волонтерская помощь, – и есть множество людей с душевными заболеваниями и ментальными особенностями, которые сидят дома, чувствуют себя абсолютно ненужными и что жизнь лишена смысла. И надо просто эти два мира как-то соединить и найти места, где наши ребята могут быть полезны как волонтеры.

Мы обзвонили кучу приютов для животных, один или два согласились познакомиться. Потом нас задружили с «Greenpeace», мы узнали о программе «Возродим наш лес» и пошли осенью собирать желуди, а весной их высаживать. Одна из наших девушек рассказала, что возле станции «Здравница», где она живет, в лесу очень много мусора, и предложила сделать уборку. Тогда мы сделали несколько таких уборок, в основном недалеко от мест жительства самих волонтеров, которые говорили, что где-то рядом с ними много мусора.

Еще мы участвовали в благотворительном забеге, организованном БФ «Синдром любви», который помогает людям с синдромом Дауна, и помогали на благотворительном показе мультика «Петр и Феврония», а зимой по приглашению коллег из фонда «Вера» чистили от снега дорожки в саду, который окружает хоспис в Бутово.

Недавно проект «Волонтерство для всех» получил грант и активно продолжается: у нас есть свой небольшой питомник саженцев для высадки в лес, мы сотрудничаем с приютом для животных, делаем регулярные уборки, ходим в психоневрологический интернат. И оказываем персональную помощь людям с душевными заболеваниями в трудной жизненной ситуации.

«Волонтерство для всех» – инклюзивный проект

Нет, мы на целый год собрали этих трав, и еще знакомые нам до сих пор довозят мешки! Но, если вдруг не хватит, можно будет и докупить.

Сбор трав – несложное и в то же время успокаивающее и приятное занятие: гуляешь по полю, собираешь травы… потом сушишь их, переворачиваешь, раскладываешь, нарезаешь, упаковываешь, красиво завязываешь. Конечно, не для всех работа, но для тех, кто любит монотонный кропотливый труд – чистый кайф. Я поняла это на выезде, когда один очень невнимательный молодой человек очень четко собирал эти травы, а потом так гордился собственным урожаем! Всё время делал селфи на фоне собранной травы.

Порыдав над неполученным на «Дом трав» грантом, решили развивать проект в плавном режиме. Вообще мы еще ни одного проекта не закрыли из-за нехватки финансирования!

Я считаю, что самая крутая реабилитационная система – это жизнь. Ты не ставишь какие-то искусственные задачи и не тренируешь человека их решать – ты просто создаешь условия, а задачи ставит сама жизнь. Тогда, с одной стороны, становится яснее, для чего и зачем что-либо делать и что мы не просто в это играем – а с другой стороны, есть подстраховка и такой поддерживающий настрой, что всё решаемо и давай попробуем еще раз. И вот выезд - это и есть такая жизнь, с поддержкой и подстраховкой.

С 2015 года мы каждое лето на неделю ездим в Митрофаново, и было несколько зимних выездов. Всегда камерно, максимум 15 человек, включая тренеров, персонально закрепленных за наименее самостоятельными участниками. Многие ребята впервые едут куда-то без семьи.

Мне важно, чтобы каждый делал всё максимально самостоятельно в меру своих возможностей. Ребята по очереди дежурят по кухне, кто-то отвечает за бюджет на еду, распределяет его по дежурным, собирает с них отчеты. Дежурные за 2 километра ходят сами в магазин пешком, чтобы по списку покупать продукты, потом сами готовят на всех.

Бывают и курьезные случаи. Один молодой человек не смог приготовить спагетти-болоньезе, потому что не нашел в магазине какой-то важный ингредиент, в итоге вообще ничего не приготовил и… просто ушел. Но в последний момент спагетти-болоньезе переформатировались в макароны по-флотски!

По вечерам мы обсуждаем впечатления дня: каждый рассказывает, как прошел его день, делится радостными или не очень радостными событиями. Еще ребята ведут мастер-классы: есть те, кто сначала говорит, что ничего не будет проводить, но в основном почти все на что-то раскручиваются. Ты что-то умеешь и любишь делать – и делишься этим со всеми. Ребята учили друг друга стрелять из лука и кататься на моноколесе, анализировать произведения Чехова и собственные сновидения, осваивать раскраски-антистресс и настольные игры – а один молодой человек каждый год печет очень вкусный сырный пирог. Идея в том, чтобы каждый мог себя проявить, побыть в другой роли.

Ребята во время выездов сами всё делают для себя и для других, их не обслуживают родители, и это очень важно для них – почувствовать себя сильными и самостоятельными.

Это связано с образом девочки Элли и дороги, по которой она шла. Когда человек приходит к нам и говорит, что чего-то хочет, – мы не предлагаем ему «вот оно, держи», а говорим: вот дорога, давай вместе с тобой по ней пойдем. И если мы по ней пойдем – у тебя будет то, чего ты хочешь. Но ты должен идти.

Сама я с большим скрипом шла на то, чтобы регистрировать «Город» как организацию: очень не хотела, но понимала, что мы не можем и дальше оставаться просто инициативной группой. Быть директором – это совсем не мое.

В зависимости от запросов ребят – и от возможности реализации каких-то проектов так, чтобы они видели в этом для себя смысл, и это становилось частью их жизненного плана.

Наша задача в том, чтобы вырастить и выпустить дальше

Вообще я вижу наше сообщество как трамплин для выхода в жизнь. Наша задача не в том, чтобы вырастить людей и удержать их около себя – а в том, чтобы вырастить и выпустить дальше. Остаются только те, кто хочет связать с «Изумрудным городом» свою жизнь сознательно, а не потому, что у них нет другого выбора.

И хочется, чтобы вариантов этого трамплина, дорожек в жизнь через "Изумрудный город" было больше.